«В России системы продюсирования композитора не существует…»

– Александр Владимирович, Союз композиторов образца советских времен представлял собой самодостаточную организацию: проводил международные фестивали, открывал концертные залы, строил дома…

Как сегодня устроена деятельность Союза композиторов России? В чем заключаются его главные функции и задачи?

– В последние несколько лет Союз сосредоточил усилия на решении одной центральной задачи – возродить интерес композиторов всех поколений к нашей организации.

В советские времена каждое творческое объединение имело очень четко обозначенные полномочия материального порядка, административного, бытового… В наше время все они в силу многих причин «размылись». Этот нежелательный процесс усугубился на фоне активного использования цифровых технологий, которые, конечно же, принесли в нынешнюю жизнь много нового и полезного, но вместе с тем сильно разобщили людей.

С учетом этих реалий Союз композиторов России активизировал работу своих региональных филиалов. За счет государственных грантов, поддержки властей субъектов, а также тех отчислений, которые поступают к нам от Российского Авторского Общества, мы увеличили число концертов местных оркестров и ансамблей.

Лучше пошла работа и в Москве. В этом отношении хочется отметить наш ежегодный фестиваль камерной музыки «Пять вечеров» и Всероссийский конкурс композиторов «Avanti». Это – наши первые ласточки. Но даже благодаря таким относительно скромным проектам мы начали узнавать новые имена и услышали крайне интересные произведения, которые уже сейчас можно играть на больших международных площадках.

Мы возвращаемся к изданию и переизданию музыкальных партитур для оркестров. Скажу откровенно: добротного нотного материала сейчас катастрофически не хватает.  В реализации этой задачи нам очень помогают московское и петербургское издательства «Композитор».

Эти и другие проекты постепенно возвращают былой авторитет нашему Союзу. Авторы, в особенности молодые, видят, что с нашей помощью можно попасть в большую музыкальную программу, сделать студийные записи своих произведений, получить рекомендации…

К большому нашему сожалению, пандемия коронавируса не позволила нам развернуться, что называется, в полную силу. У нас, например, были планы организовать ежегодный всероссийский фестиваль с участием известных исполнителей и знаменитых оркестров. Но пока это невозможно из-за санитарно-эпидемиологических ограничений. И, конечно же, у нас пока просто нет для этого достаточных средств.

– С какими другими трудностями приходится сегодня сталкиваться Союзу?

– Еще одна острейшая проблема – у нас нет сводного каталога, в котором присутствовал бы перечень всех авторских произведений, сообщалась информация о способах приобретения нотных партитур и, самое главное, – прописывались условия использования конкретного произведения, которые учитывают законные интересы правообладателей.

Отсутствие полноценной «композиторской базы» отбрасывает нас в вопросах защиты интеллектуальной собственности в сравнении с ведущими странами Европы и Азии на десятилетия назад! Я уже не говорю о том, что в передовых государствах композиторы напрямую сотрудничают с музыкальными издателями, которые ведут все их дела: от издания нот, реализации тиража и определения авторских отчислений.

– А у нас как все устроено?

– Из-за многолетней «расцентрализации» ничего этого у нас сейчас нет! В России системы продюсирования композитора не существует. Даже самые маститые отечественные эстрадные композиторы продюсируют себя сами. Пишут музыку, находят поэтов и исполнителей, организуют концерты, договариваются о ротации своих произведений на радио, телевидении, а теперь еще и на специализированных интернет-платформах…

На мой взгляд, главная задача композитора, как, впрочем, любого творческого человека, сделать так, чтобы его услышала и увидела публика – наш главный ценитель. Без очного общения со зрителем композитор не станет по-настоящему известным. А для того чтобы организовать живой концерт, без которого музыкальные произведения немы, нужно уладить массу вопросов со многими посредниками. Это сопровождается значительными финансовыми расходами, на которые готов далеко не каждый автор. Сейчас все стало очень дорого! Особенно в случае, когда ты хочешь выпустить, выражаясь рыночным языком, качественный и конкурентный продукт…

– Александр Владимирович, мне кажется, будет логичным, если эту продюсерскую функцию возьмет на себя как раз Союз композиторов?

– Пока мы в начале этого пути. Последние 25 лет Союз не просто ничего не делал, но и невольно разрушал то, что было создано до этого. Мы упустили очень многое. Теперь пытаемся исправить ситуацию…

На мой взгляд, сегодня нужно строить немного другую, отличную от советской, систему координации деятельности композиторов.  Как я уже сказал, пандемия сильно притормозила наши инициативы. Но, с другой стороны, мы можем еще раз оценить состояние отрасли и те современные тренды, которые нам диктует время. Незыблемым должно остаться главное – наших композиторов должны исполнять живые оркестры всего мира.

Нужны изменения и в системе финансирования Союза. Да, нас поддерживает Минкультуры России и многие другие государственные структуры. Но, на мой взгляд, мы должны не просить средства, а иметь систему собственных бюджетных источников.  Например, в прежнее время действовал закон, принятый, к слову, еще в 30-е годы ХХ века, о том, что 2% от всех авторских отчислений за использования классической русской музыки – от Глинки до Глазунова – направлялись в Союз композиторов. Это было очень мудрым решением: именно эти поступления на долгие десятилетия стали крепким финансовым фундаментом нашей организации. Более того – в этом присутствует ясная логика и символичность – талант и наследие ушедших музыкальных гениев подпитывали продолжатели их великого искусства.

Учитывая, что за Глазуновым идут такие легендарные фамилии как, например, Прокофьев, Хачатурян, Шостакович или Мясковский, нашему Союзу сегодня для перезагрузки хватило бы одного, а то и половины процента. Если такое финансовое правило возродится, театры и филармонии, оркестры и ансамбли даже не заметят этих «недосборов». А мы, не залезая в карман государства, сможем дать музыкальному сообществу новых авторов, новые произведения, новую публику!

И это будет по-настоящему справедливой формулой, потому что начинающие советские композиторы, имена которых гремят сегодня на весь мир, на заре своей профессиональной биографии также пользовались «плодами» своих предшественников. Благодаря этому их – молодых и малоизвестных – и начали играть. Так давайте продолжать это меценатство и дальше!

Я уверен, для композиторской отрасли это станет настоящим спасением.

– Хотелось бы узнать Ваше мнение относительно того, насколько тщательно сегодня охраняются авторские права композиторов. Судя по настроениям, которые то и дело подогревают СМИ, еще не все защитные и финансовые инструменты хорошо отработаны…

– Конечно же, проблемы в этом направлении есть. С одной стороны, не всегда должным образом соблюдаются интересы правообладателей. Я регулярно слышу, мягко говоря, огромное количество мелких «композиторских» заимствований: в рекламе, современных музыкальных каверах, аранжировках. Случается и такое, что недобросовестные «творцы» воруют не впрямую, а бессовестно используют саму идею популярного музыкального произведения.  Я, как профессионал, все это сразу подмечаю. В последнее время этот негативный процесс процветает повсеместно! Но с юридической позиции такое «мелкое мошенничество» доказать практически невозможно.

С другой стороны – некоторые правовые нормы просто чрезмерны и несколько нелогичны. Вот, к примеру, наша Московская филармония открыла специальный зал – небольшой, всего на 40 мест –  в котором мы демонстрируем ценителям классической музыки видеозаписи выступлений лучших композиторов мира. Среди них, конечно же, попадаются охраняемые авторским правом сочинения, а значит мы должны учитывать будущие отчисления в цене билета. Когда реализуется 100, 200, 300 билетов, эта сумма практически не бьет по кошельку зрителя. Но в данном конкретном случае это значительная прибавка к начальной стоимости. То есть, с одной стороны, мы отталкиваем потенциального клиента высокой ценой, а с другой – не даем существенных прибылей правообладателям.

Подобных примеров очень много. И с этим надо тщательно разбираться и вносить необходимые поправки. Ведь мы и многие наши коллеги на таких проектах зарабатываем копейки. Но при этом нередко себе в убыток продолжаем вести важную просветительскую и образовательную деятельность, подпитываем заядлых меломанов и воспитываем новую публику.

Как вариант, у нас должны быть какие-то дополнительные льготы или особый статус. Или надо вводить финансовую градацию в привязке к месячному или годовому обороту конкретного культурно-образовательного учреждения.

– А как, по-Вашему, должна выстраиваться работа по борьбе с музыкальным плагиатом?

– Честно говоря, я не знаю, что с этим делать… Но пускать на самотек этот процесс нельзя. Иначе мы получим лавину фактов неприкрытого воровства. Кроме того, будут окончательно извращены с композиторской точки зрения академические версии популярных классических произведений.

Если говорить серьезно, то пришло время подумать над тем, чтобы вводить уголовную ответственность за нарушение авторских прав. Ни для кого не секрет, что на этом «черном» рынке крутятся миллиарды рублей.

Уже придуманы специальные поисковые программы, способные быстро находить текстовые отрывки, которые незаконно заимствуются из докторских диссертаций, дипломных работ, журналистских статей. Надо, наверное, и нашему композиторскому цеху идти по этому пути. Российские ученые придумали электронный «нос» для поиска взрывных и наркотических веществ. Думаю, можно создать и электронное «ухо», которое будет «слушать» Глобальную сеть и распознавать музыкальный плагиат. Этот технический подход будет оправдан и с учетом того, что наша современная редактура «от искусства» не то чтобы полуграмотная, она стала почти что невежественная.

– На Ваш взгляд, может ли совершенствовать правовую и финансовую защиту авторов некая умная система учета и монетизации музыкального контента? Например, в последнее время среди молодых сочинителей становятся популярными специализированные блокчейн-платформы, с помощью которых можно депонировать свои произведения и предлагать их широкому рынку…

– Любой человек имеет право торговать продуктами своего интеллектуального труда. И, конечно, новые цифровые инструменты этому способствуют. Настоящий талант может прийти к успеху и таким путем. Хотя, повторюсь, создавать «на коленке» оркестровое произведение и в таком «кустарном виде» представлять его публике не совсем правильно…

Но давайте посмотрим на такой прорыв к известности с позиции длительной перспективы. Стал молодой автор популярным, его произведения попали в ротацию на всевозможные интернет-площадки… Ну и как в таком случае будет организован механизм выплаты вознаграждений? Хорошо, если все наладится, как говорится, само собой. А если начнутся нарушения? Или в какой-то момент молодой композитор захочет организовать свой бенефис в престижном концертном зале с хорошим оркестром… Легко ли это сделать в одиночку? Не пострадает ли он от нечестных на руку посредников?

И вот здесь мы возвращаемся к разговору о роли централизующего органа или организации. Здесь мы сразу понимаем, что без поддержки крепкого авторитетного куратора, без регулятора в лице Российского авторского общества, Российского союза правообладателей, Всероссийской организации интеллектуальной собственности или другого серьезного помощника просто не обойтись.

– Как мне кажется, мы вновь вернулись к разговору о принципах взаимовыгодного сотрудничества…

– Моя мысль о том, что выпадать из профессионального сообщества – сознательно или неосознанно – неправильно. Сегодня авторитетные лица и организации помогли начинающему композитору, защитили от многочисленных правовых и финансовых рисков, а завтра этот талант даст заработать музыкантам, владельцам концертных залов и звукозаписывающих компаний. Образно говоря, даст новую кровь всей музыкальной индустрии.

– Ваше отношение к использованию искусственного интеллекта в сочинении музыки? Согласны ли с появившимся утверждением, что с приходом этой технологии закончилась великая эпоха «живых композиторов»?

–  Признаюсь, я сталкивался в своей работе с продуктами, созданными нейросетевыми программами. И скажу вам как профессионал − вся эта музыкальная «деятельность» выглядит смешно и бездарно.

Я уверен, что никакого творческого прорыва в этом направлении не произойдет и через 100 лет, когда эти технологии станут, скажем так, пластичнее. Потому что машина будет писать для машин. А человек-творец сочиняет для людей, для живого оркестра и больших залов, заполненных образованными, разбирающимися в искусстве зрителями. Я уже не говорю о том, что есть абсолютно разные аудитории слушателей: мужчины и женщины, дети и люди преклонного возраста. У всех свои вкусы, пристрастия и ожидания. Это вам не шахматную компьютерную программу написать, где надо математически просчитать все возможные, даже идиотские ходы…

Настоящая музыка должна быть эмоциональной! Она должна вызывать все новые и новые эмоции в зависимости от душевного состояния человека. Ведь когда мы слушаем музыку, мы находимся не в абстрактном состоянии, а в конкретном: хорошем или плохом настроении, только проснулись или уже завершаем напряженный трудовой день… Все эти факторы действуют на восприятие одного и того же музыкального произведения. И в этом и заключается весь кайф! У машины так никогда не получится…

– Александр Владимирович, в апреле 2022 года Союзу композиторов России исполнится 90 лет. Оглядываясь назад, скажите, какие периоды – десятилетия или отдельные годы – Вы считаете главными вехами в истории организации?

– Это очень серьезная дата. И я не стал бы делить такой большой творческий путь на отдельные отрезки.

Самое главное, что удалось сделать всем поколениям членов нашего Союза, – доказать всему миру, что советская и постсоветская музыка стала продолжателем дела великих русских композиторов XIX-XX веков. Мы нисколько не уронили заданную планку. В нашей организации работало и продолжает трудиться великое количество гениальных авторов. Такие имена, как Дмитрий Шостакович, Георгий Свиридов, Родион Щедрин, Андрей Петров, Александра Пахмутова, Василий Соловьёв-Седой или Андрей Эшпай стоят в одном ряду с Михаилом Ивановичем Глинкой, Петром Ильичом Чайковским, Модестом Петровичем Мусоргским и другими музыкальными гениями нашего Отечества.

Творчество советских композиторов стало колоссальным пластом отечественного музыкального искусства.

– Каким Вы видите следующее поколение отечественных композиторов?

– Я, как профессор Московской, а ранее Санкт-Петербургской консерватории, отлично знаю, что в нашей стране есть много талантливых ребят. У них есть все для того, чтобы в будущем получить широкое признание и стать достоянием своего народа. Но им надо помочь. Как нам в свое время помогали государство и наш родной Союз композиторов.

Мне очень хотелось бы, чтобы нынешнее поколение российских композиторов и через 10, и через 20 лет стояло на тех же позициях солидарности, заботы и ответственности перед своими учениками и последователями, как это было в нашем композиторском сообществе во все времена. Эта цепочка не должна прерываться никогда.

И, конечно же, хочется верить, что к своему столетию Союз композиторов России придет без всех тех проблем, о которых мы говорили в начале нашей беседы.

– Спасибо за интересный и откровенный разговор.