Наше интеллектуальное достояние

Привилегия на рецепты

В поисках истоков зарождения института нематериальных прав (в современной трактовке – права на результаты интеллектуальной деятельности) историки изучили тысячи античных манускриптов и старинных летописей. Оказалось, что понятия о них впервые закрепились в общественном обиходе на заре возникновения римского права, приблизительно в 500 году до Рождества Христова. Что интересно, не в сводах первых законов, а в решении аристократической знати древнегреческой колонии Сибарис о наделении своих поваров «монополией» на создание популярных кулинарных деликатесов. Соусы, изысканные рыбные и мясные блюда, сырные закуски – их гастрономические рецепты взяли и объявили исключительной привилегией сибаритских кулинаров.

Надо отметить, что Сибарис был особенным полисом Великой Греции (в настоящее время территория современной южной Италии. – Прим. авт.). Выходцы из Пелопоннеса после переселения на Апеннины достаточно быстро подчинили себе четыре местных племени и 25 соседних городов, превратив свое новое поселение в богатейшую торговую монополию. До наших дней дошли легенды о том, будто через дома знатных греков текли настоящие винные реки, а в пирах и плясках участвовали не только люди, но и лошади. Именно с тех времен слово «сибарит» стало нарицательным и подразумевает живущего в сказочной роскоши человека.

Вот как описывается застолье сибаритов в комедии «Фуриоперсы»: «Речка-самобранка приносит огромные ячменные лепешки, а другой поток гонит волны сырных пирогов, жареного мяса и вареных скатов. По реченьке с одной стороны плывут жареные каракатицы, раки и лангусты, с другой – колбаски и рубленое мясцо; здесь анчоусы, там блины…»

В период своего расцвета Сибарис буквально утопал в роскоши. В атмосфере бесконечного празднества привилегированные повара очень быстро богатели, переходя в разряд местных элит.

Система «аристократических» привилегий сыграла злую шутку и с самими кулинарами, и с их чревоугодливыми покровителями. Помимо поварских рецептов сибариты с каждым годом закрепляли за собой и другие выгодные «монополии». В итоге это привело к конфликту с другими властвующими группами. Начались погромы, резня, часть богатейших сибаритов перебили.

Едва восстановив свою прежнюю власть, сибаритская аристократия начала войну с соседним городом-портом Кротоном. По легенде, которую описывает сам Аристотель, кротонцы, хорошо зная о «танцевальных талантах» сибаритских коней, в разгар битвы заиграли на флейтах. Услышав знакомую мелодию, животные начали приплясывать, нарушили строй, а некоторые понесли своих всадников под стрелы и копья врага.

В 510 году до н.э. Сибарис был разрушен. Чтобы навсегда покончить с праздным и наглым соседом, на развалины города кротонцы отвели воды близлежащей реки Кратиса. В этот раз колония сибаритов утонула по-настоящему.

Жизнь в условиях привилегированной роскоши сыграла с сибаритами роковую шутку. Сибарис канул в Лету, но на долгие времена закрепил в кулинарных анналах истории рецепты своих поваров как один из первых нематериальных объектов собственности.

Устав «Стального двора»

Привилегии сибаритов основывались на субъективном желании элиты жить праздно и с выгодой. «Индульгенции для своих» быстро трансформировались в социальные противоречия и погубили богатейший полис Великой Греции. Однако спустя почти 2 тысячи лет «монополия», предоставляемая сувереном (властителем), стала правовой основой торговой системы средневековой Европы.

…Приблизительно в XI веке в Европе начали появляться первые поселения купцов. Как правило, эти небольшие торговые колонии были отделены от основной части ближайшего города и жили по своим особым законам – все отношения регулировались купеческим правом. Со временем у таких торговых гильдий появились свои уставы, которые начинались с перечисления всех привилегий, дарованных купцам местным вельможей. Например, уже тогда им разрешалось принимать самостоятельные судебные решения «по своей воле», основываясь на собственных обычаях.

Институт «купеческих» привилегий дал существенный толчок развитию торговли по всей Европе. Доходы негоциантов теперь росли значительно быстрее, а суммарный денежный оборот крупных гильдий, бывало, превосходил казну отдельных княжеств.

Большие заработки требовали защиты: от постоянно расширяющегося перечня налогов и штрафов, сухопутных разбойников и морских пиратов, местных завистников и чужестранных конкурентов. По этим причинам отдельные гильдии начали образовывать вначале региональные купеческие объединения, а затем и многонациональные торговые фактории.

Первым в истории Европы торгово-экономическим объединением стал Ганзейский союз. К 1367 году в него входило около 70 городов. Ядро Ганзы составляли Гамбург, Любек, Бремен, Кельн, Гданьск, Торн, Кенигсберг, Рига, Ревель. Центром торговли с южной Скандинавией и Русью считался город Висбю на острове Готланд.

Интересно, что именно ориентируясь на Ганзейский союз Русь начала формировать принципы экспорта и импорта, оптовую и меновую торговлю, «коллективную ответственность» за нарушение заключенного договора. Устав Ганзы строго соблюдали новгородские купцы, равно как и сами ганзейцы признавали право Руси на торговлю в Европе. Нарушение договоренностей каралось штрафами, конфискацией товаров или лишением права торговать на ганзейских дворах или торгах новгородцев.

Ганза быстро стала коллективным монополистом всей торговли в Северной Европе. Одно упоминание купцом о своем членстве в этом союзе служило лучшей рекомендацией.

Прорывной победой Ганзы стало открытие своего официального представительства в столице Англии, получившего название «Стальной двор». Вслед за Лондоном постоянные торговые представительства появились в Бергене и Брюгге, Пскове и Венеции, Великом Новгороде и Стокгольме. Ганзейские купцы были единственными иностранными торговцами, за которыми северо-итальянские города признавали право свободного плавания по Средиземному морю.

Ганза гремела на весь мир. Ганза набирала могущество. Вот только все экономические отношения немецких купцов и их партнеров по-прежнему регулировались несчетным количеством привилегий, выданных по тому или иному случаю, и порой противоречащих одна другой. То и дело возникающие споры, а порой даже судебные разбирательства, постепенно накаляли торговые противоречия между ганзейскими и английскими купцами. Бритты хватались за любой повод, который помог бы хоть на какое-то время притормозить экспансию Ганзы. А уж когда подвернулся удобный случай, не преминули выставить заморских партнеров главными зачинщиками военного конфликта Дании и Англии.

…Все началось с того, что англичане убили датского губернатора Исландии и разграбили все его имущество. В ответ датский король Кристиан I арестовал английские корабли, находившиеся в ближайшем к Дании проливе, и конфисковал находившиеся на них товары.

Помогали в этом Кристиану I каперы из Данцига, входившего в Ганзейский союз. Этот факт английские торговцы преподнесли своему правителю так умело, что к покрытию ущерба привлекли не только Данию, но и Ганзу. Более того, когда ганзейские товары изъяли в пользу английской короны, все помещения «Стального двора» были опечатаны, а его купцы арестованы и брошены в тюрьму.

Каперская война на море, вошедшая в историю как англо-ганзейская, оказалась не выгодна никому. Спустя четыре года, в 1474 году, в голландском Утрехте Ганза и Англия заключили мирное соглашение. Ганзейцам вновь разрешили торговать на Альбионе и вернули все привилегии. Но, самое главное – в день заключения Утрехтского мира обе стороны официально подтвердили прежние и новые положения устава «Стального двора». Таким образом, права иноземного торгово-экономического союза были впервые публично закреплены в двустороннем международном соглашении.

Обновленная редакция устава «Стального двора» стала предвестницей первых конвенций о признании и защите прав иностранных участников рынка.

Венецианский патентный статут

В XIV–XV веках в Европе начинает активно развиваться промышленность. Теперь объектом торговли становятся не только дары природы – меха, металлы, сырье, но и эксклюзивные товары и приспособления, произведенные или изобретенные человеком.

Изначально купеческие гильдии смогли и здесь закрепить за собой привилегии, взяв под контроль новые сегменты рынка. Однако вскоре стало ясно, что их попечительство в большей мере сводится не к поощрению, а к предотвращению всякого изобретательства.

Пагубность такого подхода первыми поняли в прогрессивных Венецианской и Флорентийской республиках. Ущемляемых на чужбине изобретателей здесь, наоборот, наделяли местным гражданством, а порой даже создавали общественные фонды для реализации их смелых проектов.

Известно, что еще в 1332 году Венецианская республика учредила специальную кассу и перечислила средства некоему Бартоломео Верде, который обещал возвести ветряную мельницу. Этот изобретатель оценивался венецианцами как единственное лицо, которое обладает уникальными знаниями, необходимыми для постройки такого сооружения.

Венецианцы, что называется, купили знания Бартоломео Верде, закрепили их за собой, а затем распространили его технологию на территории всей республики. Такая бизнес-формула стала одной из ранних форм официального признания государством новых ремесел и авторских прав изобретателей.

Принято считать, что первым человеком, получившим решение суда, защищавшее его права на изобретение, был известный итальянский ученый, архитектор и скульптор Филиппо Брунеллески. В 1421 году городская управа Флоренции официально подтвердила его авторство на изобретение уникального по конструкции корабельного поворотного крана. Брунеллески получил исключительное право перевозить грузы по реке Арно на лодках, которые были им сконструированы. Более того, в течение трех последующих лет никто не мог пользоваться его изобретением.

В 1469 году первый патент выдали в Венецианской республике. Его счастливым обладателем стал немецкий печатник Иоганн Шпейер, который бежал в Венецию в 1462 году из родного Майнца, после того как местный архиепископ лишил город многовековых торговых привилегий.

Патент представлял собой законную передачу Шпейеру исключительных прав на произведения, изготовленные на подвижном печатном станке. Интересно, что на похожей машине чуть раньше в Майнце Иоганн Гутенберг отпечатал знаменитые 42 библейские строки (с Библии Гутенберга, собственно, и началась история книгопечатания в Европе).

Получив исторический патент, Шпейер реанимировал семейное дело, а сама Венецианская республика стала законным приобретателем инновации, которая заменяла импорт путем организации внутреннего производства. Таким образом, выгодоприобретателем становились и сам автор, и его покровитель в лице государства.

Развивая экономический эффект, 19 марта 1474 года Венеция приняла первый в мире закон о патентах – Венецианский патентный статут. Этот документ включил в себя все элементы, которые современные патентные системы считают основополагающими: поощрял инновации; предоставлял изобретателям исключительные права, если их изобретения оказывались новыми, полезными и сводились к практической деятельности; требовал раскрытия информации в обмен на монопольные права; ограничивал предоставленную монополию географией, временем и предусматривал механизм обеспечения и защиты.

Копирайт и «припечатанное клеймо»

Венецианский патентный статут активно стимулировал развитие института интеллектуальной собственности во всей Европе. Только в одной Венеции с 1475 по 1550 год выдали около 100 патентов на срок от 20 до 60 лет. В основном они касались устройств для осушения земель, подъема воды, строительства оросительных каналов.

Бурное развитие техники на рубеже XV–XVI веков меняло сознание и привычный уклад всех слоев населения. Одной из самых важных инноваций того времени стало книгопечатание, которое оказало существенное влияние на скорость распространения информации. Верховная власть европейских стран, осознав опасность нового явления, прибегла к цензуре – установила государственную монополию на печать. Так институт права на интеллектуальную собственность стал не только поощрением изобретательства и новизны, но и инструментом идеологического контроля. Например, в 1556 году английская королева Мария I Тюдор (Мария Кровавая) наделила Лондонскую гильдию печатников полным правом издавать абсолютно все книги. В обмен требовалось, чтобы королевские цензоры заблаговременно определяли, подходит ли тот или иной материал для массового тиражирования.

Дарованная хартия гарантировала любому члену гильдии право собственности на текст, который он впервые опубликовал, или его «копию» (англ. copy). Именно отсюда берет истоки термин «авторское право» (англ. copyright).

Лондонская гильдия печатников оставалась монополистом в издательской отрасли и официально отвечала за разработку и внедрение регламентов (цензуры) целых полтора века – до принятия в 1710 году «Акта о поощрении учености путем наделения авторов и покупателей правами на копирование печатных книг на нижеуказанный период времени», широко известного как Статут королевы Анны. Этот документ юридически закреплял один из важнейших принципов авторского права – copyright – запрет тиражирования опубликованного произведения без согласия автора. Статут королевы Анны стал первым полноценным биллем об авторских правах, законодательно регулирующим интеллектуальную деятельность.

Зарождение авторского права на Руси историки также связывают с первыми издательскими привилегиями. Книгопечатание началось при Иване Грозном, который в 1553 году выделил средства на строительство первой типографии и издал «Деяния Апостольские и послания соборные и Святого Апостола Павла послания». В дальнейшем по воле государя все книги печатались исключительно духовного содержания и славянским шрифтом.

Частные типографии появились только при Петре I. Однако и после этого государство сохраняло монополию на печать ряда изданий. Так, с самого своего возникновения Императорская академия наук и искусств обладала правом исключительного издания календаря и «Санкт-Петербургских ведомостей», а также приобретала исключительное право на все книги, напечатанные в академической типографии. Для контроля изобретается «припечатанное клеймо» – а-ля русский «копирайт». Вот как его разъясняют 5 октября 1767 года «Санкт-Петербургские ведомости»: «С 1768 и в будущие года все выходящие из печати при Императорской Академии Наук книги, календари, ландкарты и кунферштихи будут иметь академическое особливое здесь припечатанное клеймо на заглавном листе; а которые найдутся без клейма, те за похищенные признаны будут».

Начиная с Ивана Федорова, почти все русские издатели ХVI–ХVIII веков также помещали на книги особые типографские знаки, с помощью которых можно было установить имя издателя. Размещались они в нескольких местах книги: на форзаце, переплете, в нижней части титульного листа. Иногда издатели помечали книги не только клеймом, но и своей подписью на каждом экземпляре, что также, по их мнению, должно было затруднить подделку книг.

Первым отечественным нормативным актом, в котором содержались нормы авторского права, стал Устав о цензуре и печати, утвержденный 22 апреля 1828 года. На фоне отголосков восстания декабристов он был принят исключительно в надзорных целях. Но приложением к нему шла отдельная глава «О сочинителях и издателях книг», которая устанавливала исключительное право сочинителей и переводчиков пользоваться своим произведением путем его издания и продажи. Эта привилегия действовала в течение жизни автора (сочинителя или переводчика) и еще 25 лет после его смерти. Правда, защитой пользовались только те произведения, которые были изданы с соблюдением цензурных правил: «Напечатавший книгу без соблюдения правил Цензурного устава лишался всех прав на оную».

Чуть ранее известный отечественный реформатор Михаил Михайлович Сперанский составил, а император Александр I своим именным указом от 17 июня 1812 года утвердил манифест «О привилегиях на разные изобретения и открытия в художествах и ремеслах». «Всякое изобретение есть собственность изобретателя. К удостоверению сей собственности есть только два способа: тайна и покровительство правительства», – писал Сперанский.

С этой даты в России принято исчислять начальный срок правовой охраны прав на результаты интеллектуальной деятельности.

Международное авторское право и…

Итак, к началу XIX века в большинстве передовых стран действовали законы о защите авторских прав. Вслед за английским Статутом королевы Анны свой закон «Об авторских правах на литературные и художественные произведения» в 1793 году приняла Франция. В США исключительные права авторов на результаты их творческой деятельности закреплялись с 1787 года в конституции. Однако все эти законы охраняли только своих национальных авторов, в то время как промышленная революция и развитая международная торговля давно сделали авторские творения общедоступными далеко за пределами родины их создателей. Назревала необходимость создания международного договора в области авторских прав.

Главным вдохновителем реализации этой глобальной задачи стал широко известный в Европе, в том числе как раз из-за «пиратских» перепечаток его знаменитых «Собора Парижской Богоматери» и «Отверженных», французский писатель Виктор Гюго.

Гюго сумел сплотить множество авторов из разных стран мира в одну большую команду. Под его началом были написаны и опубликованы материалы, осуждающие «пиратское» использование чужих трудов.

Писатель хорошо знал все плюсы и минусы не только французской, но и англосаксонской системы защиты авторских прав. Он стремился совместить все лучшее, что было в обеих системах. В дополнение к этому во многих странах мира были проведены многочисленные встречи литераторов, художников и других мастеров, на которых вырабатывались основные положения будущего документа о международной защите авторских прав.

Прорывным событием стал Брюссельский конгресс авторов произведений литературы и искусства в 1858 году по вопросу подготовки многостороннего охранного документа.

В 1878 году в период Всемирной выставки в Париже состоялся еще один конгресс, на котором была принята важнейшая для цивилизованного общества резолюция о необходимости международной конвенции по охране авторских прав.

В 1883 году под руководством Гюго началась работа над текстом конвенции. Однако преклонный возраст и болезни не позволили ему закончить большой многолетний труд. Великий европейский писатель и общественный деятель ушел из жизни в 1885 году в возрасте 83 лет, совсем немного не дожив до исторического события.

Мировое авторское сообщество не предало своего идейного лидера. Через год после его смерти в Берне собрались представители 10 стран мира и подписали Бернскую конвенцию об охране художественных и литературных произведений. В подписании документа приняли участие представители Бельгии, Германии, Великобритании, Гаити, Италии, Испании, Туниса, Либерии, Франции и Швейцарии.

Бернская конвенция действует до сих пор и администрируется Всемирной организацией интеллектуальной собственности (ВОИС). Объектами ее охраны помимо литературных и художественных произведений являются также лекции, проповеди, музыкально-драматические, фотографические, кинематографические произведения, хореографические сочинения, произведения живописи, архитектуры, карты и иллюстрации.

…интернациональные патенты

Равно как авторские права, так и права изобретателей практически до конца XIX века охранялись национальными законами. Но что еще хуже – даже в прогрессивных странах признавались права только своих национальных изобретателей.

Так, принятая в 1793 году поправка к закону в Соединенных Штатах позволяла предоставлять патенты лишь своим гражданам, а в Европе патентная система и вовсе могла прекратить существование после того, как немецкие государства создали Германский таможенный союз. На его территории патентообладатель терял право воспрепятствовать движению своего товара, подпадающего под его патент, если тот был произведен на территории одного из членов союза.

Казалось, вместе с таможенными барьерами будет отменен и сам институт национальных патентов. Однако изобретатели и стоявшие за ними крупные европейские промышленники смогли отстоять свои права, провозгласив идею международной охраны изобретений. Впервые эта концепция была представлена в 1873 году во время Всемирной выставки в Вене. Через пять лет, когда этот знаменитый форум проходил в Париже, международный выставочный конгресс подготовил проект решения о международной охране промышленной собственности. А еще спустя пятилетку, 20 марта 1883 года, 11 государств подписали Парижскую конвенцию по охране промышленной собственности и образовали Союз по охране промышленной собственности.

Прогрессивность и острую необходимость такой организации подтвердила скорость, с которой в дальнейшем в новое объединение входили другие страны, – всего через семь лет членами парижского союза числились 100 (!) государств.

В соответствии с Парижской конвенцией под промышленной собственностью понимаются патенты на изобретения, полезные модели, промышленные образцы, товарные знаки, знаки обслуживания, фирменные наименования и указания происхождения или наименования места происхождения. По тексту конвенции, промышленная собственность понимается в самом широком смысле и распространяется не только на промышленность и торговлю в собственном смысле слова, но также и на области сельскохозяйственного производства и добывающей промышленности, а также на все продукты промышленного или природного происхождения, например вино, зерно, табачный лист, фрукты, скот, ископаемые, минеральные воды, пиво, цветы, муку.

Парижская конвенция по охране промышленной собственности – первое и ключевое международное соглашение в области охраны прав на промышленную собственность. Она неоднократно пересматривалась в Брюсселе (1900), Вашингтоне (1911), Гааге (1925), Лондоне (1934), Лиссабоне (1958), Стокгольме (1967).

Это международное соглашение, так же как Бернскую конвенцию об охране художественных и литературных произведений, администрирует ВОИС.

А мы идем… своим путем

Волею судьбы достояние международного права в нашей стране признавалось не всегда или только частично. После Октябрьской революции 1917 года вначале Совет народных комиссаров РСФСР, а затем Центральный исполнительный комитет СССР последовательно принял целый пакет декретов, установивших государственную монополию на все произведения науки, литературы и искусства.

Только в 1965 году СССР присоединился к Парижской конвенции по охране промышленной собственности. Российская Федерация – правопреемница Советского Союза присоединилась к международным правовым актам тоже «неохотно». Например, ту же Бернскую конвенцию мы признали только в 1995 году, и то с оговоркой, что «действие Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений не распространяется на произведения, которые на дату вступления этой Конвенции в силу для Российской Федерации уже являются на ее территории общественным достоянием». И только в 2012 году эта оговорка была отозвана правительством РФ. Причем потому, что это являлось одним из условий вступления России в ВТО.

Источники:

• Большая российская энциклопедия (электронная версия).
• Научная электронная библиотека «Киберленинка» (cyberleninka.ru).
• Официальный сайт Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Роспатент).
• Кубышко М.В. Развитие законодательства об авторском праве Советского периода.
• Кубышко М.В. Становление законодательства Российской империи в области авторского права.
• Полянская Е.М., Кадовбенко В.Д. История возникновения и развития авторского права в Российской Федерации и в зарубежных странах.
• Понкин И.В. История развития права интеллектуальной собственности. Первые нормативные правовые акты, касавшиеся вопросов авторского права.
• Пряников Н.С. К вопросу о периодизации истории законодательного регулирования интеллектуальной собственности в России.
• Словари и энциклопедии на Академике (dic.academic.ru).