Доверяйте издателю и находите компромиссы

Возможности и ограничения

Исполнительный директор издательства «Слово/Slovo» Александра Ерицян откровенно подчеркивает, что она – не юрист, а издатель, поэтому может говорить только о том, как издательство работает, приводить примеры из своей практики, однако не будет ссылаться на законы или сыпать терминологией, в которой может ошибиться.

– Но есть вещи, суть применения авторского права, и есть практические вещи, с которыми мы, как издатели, которые публикуют больше всех, наверное, в России книг, связанных с искусством и культурой, сталкиваемся каждый день, – говорит Александра. – Конечно, мы имеем дело не только с авторским правом художников, но также с авторскими правами писателей и переводчиков и еще очень многих творческих людей, права которых в той или иной степени защищаются законодательством.

Конечно, сейчас в России формируется правовая культура. Но проблема, которую представители издательского бизнеса видят со своей стороны как участники этого рынка, заключается в том, что правовая культура формируется с большим опозданием и в нашей стране развивается именно в тот момент, когда в мире она уже поворачивает совершенно в другую сторону. В частности, сейчас многие крупные мировые музеи выкладывают изображения в личный доступ и предоставляют возможность практически любым институциям этими изображениями пользоваться, в том числе для коммерческих целей.

– Я не говорю сейчас об авторском праве художника, – подчеркивает представитель издательства «Слово/Slovo». – Права художника при этом должны быть очищены отдельно. И об этом написано на сайтах этих музеев: например, нью-йоркский «Метрополитен» предупреждает, что вы можете использовать бесплатно хайрезы и не должны платить за воспроизведение музейных предметов – это как раз то, за что, к моему огромному сожалению, да простят меня музейные коллеги, мы вынуждены пока платить в большей части случаев. Со временем ситуация изменится, конечно же. Однако пока при работе с музеями везде, где нужно, мы платим.

Но если глобально на все это смотреть, то сейчас во всем мире в принципе музеи зарабатывают деньги самыми разными способами. Они уже настолько хорошо научились встраиваться в рынок, создавать его, что душа радуется каждый раз, когда заходишь в магазин какого-то западного крупного музея и видишь, что перед тобой целая индустрия, это ритейл, который делает коллаборации с известными брендами.

Ты видишь, что музейные каталоги – это огромный рынок и существует большая аудитория, которой они интересны, и эти каталоги продаются гигантскими тиражами. Сейчас в мире большинство крупных музеев идут по пути, когда они жертвуют в пользу создания этого рынка теми относительно небольшими доходами, которые они получили бы от оплаты права воспроизведения музейных предметов. Да и с точки зрения рынка демократизация этих процессов, в конце концов, выгодна всем: в том числе художникам, творчество которых популяризируется, и музеям, которые публикуют каталоги и разные издания самостоятельно и в сотрудничестве с издательствами, а также взаимодействуют с компаниями, производящими сувенирную или образовательную продукцию. Главное же – они делают эту продукцию многотиражной, а значит, более доступной по цене для покупателя.

– В мире существует огромный рынок, который связан с искусством, в том числе с культурой, где существует огромное количество способов продать разные книги, каталоги и не только, – говорит Александра Ерицян. – И есть очень большой интерес культурных институций и музеев к тому, чтобы участвовать в креативном процессе создания всяких интересных книг.

Сейчас в России сложилась ситуация, когда ужесточаются правила использования и практика использования разных объектов авторского права. Но при этом, к сожалению, рынок за этим ужесточением не успевает. Проблема в том, что чем больше ты платишь за права, тем больше себестоимость того издания или проекта, в том числе выставочного, который делаешь. И если у тебя нет надежного рынка, который обеспечит тиражность или количество посетителей, которые придут на выставку, то вся деятельность обречена на фиаско.

По мнению эксперта, должен соблюдаться баланс между расходами, которые несут издатели, в том числе при очистке прав, и количеством книг, каталогов или аудитории проекта, которые реально могут реализовать и привлечь. Но это то, чего сейчас в России практически нет вообще.

– Мне кажется, что законы, которые существуют в настоящее время, были написаны в другую эпоху, – считает Ерицян. – Что касается ограничений для нас как издателей, то, наверное, самое страшное это не очистка прав и заключение договоров, а история, когда фонды, наследники или какие-то институции, которые их представляют, начинают вмешиваться в креативный издательский процесс. К сожалению, это проблема, с которой мы сталкиваемся постоянно.

Издательский процесс по своей сути бывает разным. Есть массовый издательский рынок, где применяются достаточно стандартные решения. Есть сложные и поэтому качественные проекты, такими занимается издательство «Слово/Slovo»: когда у книги есть концепция, а у издателя – определенное видение, как эту книгу сделать.

– Но часто мы сталкиваемся с тем, что, когда уже готовы очистить авторские права, заплатить, заключить все договоры, фонды, наследники или какие-то другие институции, представляющие авторов, говорят, мол, а здесь мы не согласны, мы не хотим, чтобы вы фрагментировали художественную работу, не хотим, чтобы применяли какую-то цветовую обработку, которая вдруг там что-то исказит, и т.д., – делится Александра Ерицян. – Но издатель имеет право не согласиться с этим, потому что он – тоже участник креативного процесса.

Все это следствие того, что, к сожалению, далеко не все наследники авторов или представители фондов обладают профессиональной компетентностью в технологических вопросах книгоиздания. Часто они руководствуются каким-то своим принципом «не навреди», тем самым даже не понимая, что своим упрямством создают преграды очень интересным вещам, которые могли бы имя и творческое наследие автора представить в новом свете, привлечь к нему большую аудиторию.

– Это очень сложные моменты – по сути, это те ограничения работы, когда ты не можешь решить вопрос ни оплатой авторских прав, ни договорами, – говорит представитель издательства «Слово/Slovo». – В итоге тормозятся, а затем срываются сроки. Например, есть требования по утверждению цветопроб – это тоже довольно субъективный процесс. Нужно доверять издателю как профессионалу и, конечно, находить компромиссный вариант, в частности по креативной части.

Цель оправдывает средства

Ксения Велиховская поблагодарила коллегу за интересное выступление и отметила, что, как редактор, который занимается примерно тем же самым, что и Александра, готова подписаться под каждым ее словом. Все сказанное Ерицян – совершенно справедливо.

– Да, мы знаем об этой проблеме, связанной с издательской деятельностью, когда правообладатель фактически дал разрешение издателю что-то выпускать, однако при этом выдвигает ряд ограничений, – продолжил разговор директор УПРАВИС Эрик Вальдес-Мартинес. – Что касается законов, то хочу сказать, что на самом деле они у нас современные. Закон Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах» принят в июле 1993 года и многие актуальные и по нынешний день положения уже тогда вошли в него. Правоприменение, то есть когда он реально заработал, – вот в этом вопрос. Возможно, какие-то отдельные положения также не бесспорны. Но в общем и целом наше законодательство соответствует тем тенденциям и изменениям, которые происходят в мире.

Свою точку зрения по поводу того, что в настоящий момент происходит какое-то ужесточение требований по использованию прав на те или иные произведения искусства, выразил адвокат, эксперт в области авторского и смежных прав Федор Никонов:

– Я позволю себе не согласиться с этим. Дело в том, что во многом музеи, галереи и коллекционеры, не обладая достаточным количеством информации, занимаются по сути самоцензурой. Этому также сильно способствуют фонды, наследники и общественные организации, которые управляют правами, потому что они защищают права авторов, их наследников, свои интересы. Тем не менее очень часто такая защита на самом деле носит характер даже злоупотребления правами.

Эксперт отмечает, что, к сожалению, фактически очень часто творчество издателя ограничивается различными требованиями фондов, наследников авторов и общественных организаций, которые говорят, что вы не имеете права использовать в каталоге выставки или в каком-то издании, которое посвящено конкретному художнику, то или иное произведение, потому что издательство непосредственно обнародует его в издании, а не коллекционер или собственник произведения.

– Но мы, юристы, склонны думать, что это просто недоработка законодателей, – считает Федор Никонов. – Эту норму в действительности надо трактовать расширительно, поскольку автор ввел произведение в гражданский оборот, и собственник произведения тоже может разрешать кому-то использовать это произведение, потому что это касается исключительных прав, неразрывно связанных с оригиналом, который ему принадлежит.

По поводу переработки произведения, о чем говорила исполнительный директор издательства «Слово/Slovo» Александра Ерицян, это, по мнению адвоката, тоже очень важный вопрос. Конечно, на самом деле без согласия правообладателя нельзя ничего делать, потому что действительно может быть искажено произведение, показано в невыгодном цвете или нарушена целостность произведения, когда речь идет о масштабных проектах. И здесь, конечно, приходится договариваться с правообладателем, автором произведения – в первую очередь, а если автора нет в живых, то с его наследниками. К сожалению, они могут быть не совсем компетентными, но это опять же вопрос компромисса.

По цветовому решению, например, фотографического изображения или какой-то демонстрации в другом виде – это является технической переработкой. И на самом деле если это существенно не влияет на восприятие произведения большим кругом лиц, то в принципе можно идти на какие-то незначительные изменения. Другое дело, что все должно быть профессионально и на высоком уровне выполнено.

– Все это, конечно, нужно обсуждать в каждом конкретном случае, – говорит Федор Никонов. – Все-таки перерабатывать произведение нельзя, однако показывать какие-то фрагменты большой картины можно, потому что это оправдано целью цитирования: вы восхищаетесь конкретным мазком, конкретным движением мысли, вы показываете, что на этом фрагменте работы автор сделал именно так, а не иначе, а может быть, под слоем масла есть еще один слой, где до этого была другая работа.

Участники круглого стола сошлись во мнении, что это творческая работа, которая потребует юридической экспертизы, поэтому не нужно бояться обращаться к юристам, выносить подобные вопросы на обсуждение, потому что это развивает авторское право, позволяет издать огромное количество потрясающих каталогов, где можно увидеть творчество художника полностью, получить доступ ко всему его наследию, а не ограничиваться коллекцией в одном музее.

Как отметил Федор Никонов, огромное количество книг по музейному наследию и коллекциям просто не состоялось бы, если бы не было возможности цитировать произведения искусства, приводить их в больших печатных изданиях, выпускать каталоги музеев и выставок. Это существенно ограничило бы распространение произведений не в экономическом, а социальном и культурном значениях.

* В ТЕМУ:

• «Онлайн-форум объяснил музеям, как им жить дальше»;
• «Авторское право – это когда закон ставит на первое место личность и творца»;
• «Эксперт, помощник, арт-дилер»;
• «Между подлинником и экземпляром».