Умный и честный должен жить богато

Патенты ради… патентов

– Владимир Николаевич, вы – автор семи концепций в сфере национальной безопасности, информационного права и интеллектуальной собственности. Насколько эти темы взаимосвязаны? Можно ли сказать, что у них единый правовой базис?

– Правильнее будет сказать, что у этих работ единая история, связанная с общими, характерными для нашей страны проблемами обеспечения национальной конкурентоспособности, требовавшими своевременного научного, экономического и правового осмысления на разных этапах становления и развития российской государственности.

Отмечу, что проведенные в 80–90-х годах исследования стали истоками моих последующих трудов в области военной реформы и правоохранительной системы, разработки первого модельного закона о противодействии коррупции и антикоррупционных стандартов для государственных служащих России и стран СНГ, а также информационной безопасности и детализации механизмов противоборства с терроризмом на транспорте. Сегодня можно констатировать, что большинство этих инициатив реализованы на практике во взаимодействии с силовыми и гражданскими структурами Российской Федерации и других стран СНГ. Например, в личном архиве хранится решение, подписанное секретарем Совета безопасности РФ В. Путиным об одобрении моей авторской концепции правового обеспечения информационной безопасности, большинство положений которой нашло отражение в первой Доктрине информационной безопасности России.

– В 2005 году вы выступили инициатором и автором проекта создания первой и единственной на сегодняшний день в России и СНГ научной неправительственной некоммерческой организации, которая специализируется на вопросах интеллектуальной собственности. Почему в итоге вы склонились именно к этой теме?

– Центральное место во всех концепциях и стратегиях, над которыми я трудился, занимает конкурентоспособность. Мне всегда было интересно разобраться и доказать, что всякая честно заработанная собственность может и должна приносить доходы.

Впервые я углубился в эту проблему в период работы в Институте государства и права Российской академии наук (РАН) четверть века назад. Оказалось, что при наличии законодательной основы, регуляторных органов, доступной системы патентования и лицензирования экономики интеллектуальной собственности в нашей стране, в общем-то, нет. А есть «бурная деятельность» по формуле: подача патентных заявок ради получения самих патентов.

Я начал разбираться дальше и понял, что необходимо разрабатывать и определять четкие критерии экономической продуктивности по каждому из направлений деятельности в сфере интеллектуальной собственности. С тем чтобы общество рассматривало интеллектуальную собственность не как самоцель (патент на стенке и показатель для закрытия контракта), а средство обеспечения личной и общегосударственной конкурентоспособности.

Необходимость глубокой разработки этой темы стимулировало также понимание, что с переходом к цифровой экономике, построению электронного государства и информационного общества нематериальные активы будут играть все большую роль в статистике экономической и технологической зрелости нашего государства. К слову, тезис о том, что драйвером роста валового внутреннего продукта (ВВП) может стать новый объект рыночных отношений – исключительные (имущественные) права на результаты интеллектуальной деятельности, – нашел тогда отражение в ряде законотворческих инициатив ведомственных структур.

Перевернутая «пирамида» и ложные ориентиры

– Значительно! Но сейчас правильнее будет обратиться к анализу текущей статистики. Даже спустя 15 лет после программного послания главы нашего государства Владимира Владимировича Путина Федеральному собранию РФ, в котором он впервые выделил процесс формирования рынка интеллектуальной собственности как важнейший фактор повышения эффективности научной и научно-технической деятельности, итоговый вклад добавленной стоимости от оборота интеллектуальной собственности составляет в ВВП около 1%! Это не просто мало, это – очень мало! В США этот показатель составляет сегодня 12%, в Германии – 7–8%, а в Финляндии – 20%.

Скажу больше: пока мы старались хоть на какую-то долю процента приблизиться к ближайшим конкурентам, сменился вектор развития этого рынка. Если в 2000 году доля интеллектуальной собственности в создании мирового ВВП составляла 4%, где 80% приходилось на патентные лицензионные продажи, то в 2017 году доля «интеллектуалки» выросла до 15%, а 80% составляли уже беспатентные лицензионные продажи. Образно говоря, «пирамида» перевернулась: сегодня главный объект продаж не то, что охраняется патентами, а права на объекты авторских и смежных прав и секреты производства (ноу-хау). В дальнейшем при ценообразовании производимой и реализуемой продукции доля интеллектуальной собственности в создании добавленной стоимости будет только увеличиваться. В 2019 году в числе 17 спикеров я представлял доклад от России и стран СНГ и Евразийского экономического союза (ЕАЭС) на Всемирном форуме по развитию мировой экономики в Женеве (более тысячи участников из 190 стран мира). Общий вывод, который был сделан по итогам всех выступлений, – этот показатель возрастет еще в 2 раза: до 30% мирового ВВП.

– Владимир Николаевич, но если верить официальной статистике, изобретательская активность в нашей стране год от года растет…

– К сожалению, в погоне за рейтингами у нас сложилась искусственно навязанная система ложных ориентиров. В нашей стране культивируется политика неверного целеполагания, когда «коэффициент полезного действия» измеряется количеством патентов, патентных заявок и публикаций, индексируемых в международных базах данных (например, Web of Science или Scopus, которые принадлежат иностранным частным компаниям и которым Россия с подачи Минобрнауки и Минэкономразвития России ежегодно перечисляет немалые бюджетные деньги).

Да, действительно, по количественным показателям мы регулярно входим в мировую десятку лидеров. Более того, каждый год ставим новые ложные ориентиры – увеличить статистические данные на 20, 30, 40%. Но ведь мерилом экономической ценности любого интеллектуального творчества выступает не число поданных патентных заявок за тот или иной период, не сотня или тысяча научных трактатов, а показатели экономической выгоды, полученной в итоге этого творчества. Так вот, по результатам использования результатов интеллектуальной деятельности Россия находится в конце сотни мирового рейтинга – в числе развивающихся стран.

Такой дисбаланс между теоретическим и практическим лидерством более чем устраивает наших конкурентов, которые не хотят видеть нашу страну и наших граждан в числе продавцов интеллектуальной собственности. Им попросту не нужны новые конкуренты. И пока мы рапортуем о своих информационных рейтингах, они занимают наш отечественный и евразийский рынок. Вы только вдумайтесь: 78% всей гражданской продукции сегодня в России – товары иностранного происхождения.

Посмотрим на проблему еще с одной стороны. Чтобы патентные права сохранялись в течение 20 лет, необходимо заплатить больше 200 тысяч рублей патентных пошлин. Для индивидуальных патентообладателей (их доля постоянно растет – в настоящее время более 40%) это сумма немаленькая, и при отсутствии продаж они оплачивают кратчайшие сроки действия своих патентов. Во многом поэтому только за последние 5 лет 180 тысяч российских патентов закончили свое действие досрочно.

Что делают зарубежные конкуренты? Как вариант, немного видоизменяют формулы изобретений или подают под другим ракурсом технические решения и идут в наш Роспатент, чтобы закрепить права уже за собой. В том числе и по этой причине в последние годы весь прирост патентов идет именно на иностранные компании. Сегодня на их долю приходится каждый второй российский патент.

То есть сначала мы тратим колоссальные бюджетные средства на поиск инновационных решений, потом информируем наших конкурентов о полученных технологиях через процедуры патентования и спустя 3 года с ними расстаемся, а через какое-то время вынуждены бегать за внешними конкурентами, чтобы заключить с ними лицензионное соглашение и на новых законных условиях продолжать выпускать свою продукцию. Но чаще всего иностранцы навстречу не идут. Потому что им выгоднее вообще вытеснить нас с нашего же рынка. Ведь размер роялти несравненно меньше, чем та доля товарного рынка, которую они получают в результате нехитрых манипуляций. Сегодня доля такой зависимости в отдельных отраслях (нанотехнологии, биотехнологии, информационные технологии) достигает 70–90%.

Сэкономить 400 миллионов евро

– РНИИИС имеет статус негосударственной структуры. Это не случайно?

– В 2005 году я принял решение уволиться с государственной службы и заниматься изучением этой темы уже в формате государственно-частного партнерства. Как вы понимаете, у руководителя, который менее скован обязательствами перед властными структурами, больше свободы маневра для всестороннего анализа. Главные преимущества РНИИИС – неангажированность по принципу «чего изволите» и глубокая научная составляющая всех исследований.

Сегодня у нас в стране в сфере интеллектуальной собственности действуют примерно 1200 организаций. Большинство из них сидят на государственных бюджетах и в основном оказывают услуги по патентному поиску, оформлению патентных заявок и защите интеллектуальных прав. Отчеты за потраченные государственные деньги закрываются опять же «штуками»: помог подать необходимое количество патентных заявок – считай, закрыл контракт. И не важно, что на основе этих патентов не будут разработаны новые продукты.

РНИИИС создавался не для того, чтобы пополнить число «контор», штампующих патенты в красивых рамочках. Я и мои единомышленники изначально понимали, что у нового учреждения должен быть независимый научный статус. Нашему становлению помогла поддержка Торгово-промышленной и Счетной палаты России: на решении о создании РНИИИС поставили свои подписи тогдашние руководители этих структур Евгений Максимович Примаков и Сергей Вадимович Степашин. Основная задача, поставленная нам на первоначальном этапе, заключалась в следующем – исследовать весь спектр накопившихся проблем и помочь сформировать опорные точки будущего рынка интеллектуальной собственности как нового сегмента национальной экономики. Свою работу мы построили на синергии правовых, управленческих и экономических основ.

В декабре нынешнего года нашему институту исполнится 15 лет. С гордостью могу сказать, что все основные замыслы и ожидания наших уважаемых наставников мы успешно воплощаем в жизнь: пять раз институт удостаивался золотой медали Всероссийского конкурса на лучшую научную организацию России, а по итогам 2019 года награжден дипломом Совета по присуждению премии правительства России в области качества.

На рынке РНИИИС сегодня известен тремя брендовыми проектами. Во-первых, технология оформления, коммерциализации и управления интеллектуальной собственностью в рамках ее жизненного цикла. В общей сложности по этой технологии с участием РНИИИС оформлено и продано интеллектуальной собственности на сумму свыше 50 миллиардов рублей более чем по 120 проектам во всех 17 отраслях российской промышленности, реализованных в том числе в интересах ОКБ Сухого, НПК «Уралвагонзавод», НПО «Восход», НИЦ «Курчатовский институт» – ЦНИИ КМ «Прометей», НПП «Пульсар», ГК «Ростех», создания первой российской единой технологии для Фонда социального страхования.

РНИИИС сформировал доказательную базу для классификации отечественной технологии авиационной сборки в качестве интеллектуальной собственности и помог ее внесению в уставной капитал совместного предприятия по сборке в России самолета Sukhoi Superjet 100, что позволило сэкономить государству около 400 миллионов евро. В интересах Минпромторга России разработан полный пакет документов коммерциализации интеллектуальной собственности путем ее внесения в уставной капитал.

По оценке правительственной комиссии, РНИИИС – самый крупный частный инвестор, вложивший в развитие отечественного рынка интеллектуальной собственности за эти годы более 150 миллионов рублей.

Во-вторых, это ежегодный национальный доклад о состоянии интеллектуальной собственности в стране, в котором мы анализируем результаты мониторинга деятельности более 40 федеральных органов власти и всех субъектов Федерации по этим вопросам.

В-третьих, это Международный форум СНГ «Инновационное развитие через рынок интеллектуальной собственности». Это мероприятие проводится на ежегодной основе под эгидой ООН и неизменно собирает делегации из всех стран ЕАЭС и СНГ, начиная с 2008 года. В этот раз форум пройдет 30 октября на базе Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина при поддержке РФФИ.

Добавлю, что результаты всех наших исследований в виде аналитических отчетов или печатных и электронных изданий направляем во все основные международные организации, в том числе во Всемирную организацию интеллектуальной собственности, ЮНЕСКО, Евразийскую экономическую комиссию ЕАЭС, Шанхайскую организацию сотрудничества, Исполком СНГ. Большинство этих материалов размещены также на официальном сайте РНИИИС (https://rniiis.ru/).

И это далеко не полный перечень наших достижений и примеров общественного признания.

– Владимир Николаевич, я знаю, что помимо руководства РНИИИС вы возглавляете межгосударственный и национальный технические комитеты, которые действуют в интересах сферы интеллектуальной собственности.

– Мы постоянно работаем над тем, чтобы повышать публичность и доступность результатов наших исследований. Исходя из этого в 2009 году РНИИИС инициировал создание первого на постсоветском пространстве национального технического комитета по стандартизации «Интеллектуальная собственность» (ТК 481). Сегодня в этот комитет входят все основные госкорпорации (от Росатома до Ростеха и Роскосмоса).

На сегодняшний день специалистами РНИИИС разработано 20 стандартов. В 2017 году нашу методику стандартизации деятельности в области интеллектуальной собственности взяли на вооружение все страны – члены Евразийского экономического союза и ряд стран СНГ путем создания аналогичного межгосударственного технического комитета (МТК550), секретариат которого также обеспечивает РНИИИС.

По этому пути идут ведущие технологические державы. Например, в США и Китае – лидеры мирового патентования – стандартизация в сфере интеллектуальной собственности вынесена на уровень государственной политики (там созданы государственные управления по стандартизации). У нас же пока действует только один Технический комитет – ТК 481 «Интеллектуальная собственность» под эгидой Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии. Деятельность этой структуры обеспечивает секретариат РНИИИС. Этого, конечно, недостаточно. Неоднократные наши обращения в Минпромторг и Росстандарт о том, чтобы отнести область интеллектуальной собственности к приоритетным направлениям стандартизации, пока еще ожидают решения.

В нашей стране за регулирование и администрирование процессов в отношении 20 категорий объектов интеллектуальной собственности отвечают 20 государственных органов власти. При этом Роспатент отвечает только за шесть из них. То есть Федеральная служба компетентна в меньшей части из всех насущных для креативной индустрии вопросов.

К настоящему времени сложилась такая ситуация, что ни в правительстве России, ни на околоправительственном уровне нет единой структуры, которая бы «мониторила» весь спектр проблем и владела исчерпывающей информацией об истинном положении дел в отрасли. Политика «патент ради патента» по-прежнему не дает точного понимания главного – как коммерциализируются права на результаты интеллектуальной деятельности, какой экономический эффект имеет от этой деятельности государство, доля которого в бюджетировании НИОКР за эти годы выросла с 70 до 85% (вместо планового сокращения к 2020 году до 50%).

Девиз нашего института: «Умный и честный должен жить богато». К сожалению, в нашей стране для реализации этого принципа еще не созданы должные условия.

Гармонизация ЕАЭС

– Владимир Николаевич, одна из ваших недавних работ посвящена совершенствованию законодательства и правоприменения в сфере интеллектуальной собственности при переходе к цифровой экономике в ЕАЭС. Какие проблемы в сфере интеллектуальной собственности стоят сегодня в рамках ЕАЭС наиболее остро? С кем из зарубежных партнеров получается взаимодействовать?

– Все, что нами успешно апробировано в России, сегодня планомерно внедряется на территории стран, входящих в ЕАЭС. Как вы знаете, к 2025 году у России со странами ЕАЭС должны быть общие рынки товаров, работ, услуг, финансов и рынок интеллектуальной собственности с понятным для каждого партнера ценообразованием.

Глубокий анализ правовых, организационных, экономических процессов выявил ряд недоработок на пути создания общего рыночного пространства. В частности, это гармонизация национальных законодательств в сфере интеллектуальной собственности.

У нас до сих пор сохраняются нормативные барьеры в создании единых механизмов коммерциализации интеллектуальной собственности. Например, в России объектами гражданских прав и гражданского оборота являются исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности, тогда как в ряде стран ЕАЭС – сами результаты интеллектуальной деятельности.

Берем другой случай. С 1 января 2008 года у нас в стране из состава объектов гражданских прав и оборота исключена информация. При этом 70% госконтрактов составляют работы по созданию научно-технической документации, которую законодательство трактует как «информацию на материальном носителе». В свою очередь, в странах ЕАЭС «информация», в том числе нераскрытая, есть объект гражданского оборота. Я уже не говорю о том, что на территории пяти государств-партнеров одновременно действует три разных принципа исчерпания исключительного права: международный, национальный и региональный.

Такие нестыковки создают серьезные трудности на пути экономической интеграции. Откровенно говоря, последние пять лет мы топчемся на месте. Ученые РНИИИС видят свою задачу в помощи Евразийской комиссии в выявлении системных барьеров и разработке ясных программ по их преодолению. Сегодня наиболее тесная и продуктивная работа у нас идет с Беларусью, Казахстаном и Киргизией.

В целом представляется необходимым и давно назревшим решением установление персональной ответственности за подготовку и реализацию «дорожной карты» гармонизации законодательства стран ЕАЭС в сфере интеллектуальной собственности.

Хочу сказать, что мы изучаем и более удаленные от границ нашего государства рынки. В прошлом году РНИИИС подписал соглашение о стратегическом инновационном сотрудничестве с холдинговой компанией Abu-Ghazaleh Intellectual Property, которая является ведущим глобальным провайдером профессиональных и образовательных услуг в 80 представительствах разных регионов мира. Мы договорились развивать глобальную инновационную инфраструктуру через рынок интеллектуальной собственности в странах ЕАЭС и арабских странах. Один из проектов – создание Ближневосточного международного центра интеллектуальной собственности.

Ранее мы установили деловые связи с Евросоюзом и Китаем.

«Регуляторная гильотин»: казнить? помиловать?

– Владимир Николаевич, цифровые технологии – это благо для вашего института или нет? Как вы оцениваете перспективы «цифровизации» рынка интеллектуальной собственности и услуг в этой сфере в целом?

– Цифровые технологии – перспектива роста не только для таких организаций, как РНИИИС. Это – общий тренд глобального развития. Цифровизация процессов сбора, накопления и обработки массивов данных является действенным способом совершенствования всех сфер деятельности, и должна найти отражение в работе всех официальных и частных структур.

Отдельное направление – блокчейн. В связке с искусственным интеллектом (ИИ) эту технологию ждет большое будущее. Правда, надо разобраться и определить правовой режим, или правовой статус ИИ. Это объект или субъект? Что считать объектом интеллектуальной собственности, созданной с помощью машинного разума? Кому будут принадлежать права на результаты интеллектуальной деятельности, полученные с применением ИИ? Подобные дискуссии, которые ведет сейчас ВОИС, РНИИИС активно инициирует и поддерживает.

– Вы активно участвуете в работе различных групп по совершенствованию регулирования в области интеллектуальной собственности, в частности в работе «регуляторной гильотины». Могли бы вы назвать три нормы, требующие немедленной отмены, и три, требующие немедленного принятия для развития рынка интеллектуальных прав?

– В нашей стране любят принимать новые нормативы и отменять старые и этим прежде всего измерять эффективность работы органов исполнительной власти. При этом зачастую ломается то, что пусть плохо, но работает, без внедрения новых качественных правовых механизмов. Не так давно по поручению руководства коллегии Военно-промышленной комиссии России мы, например, готовили заключение о том, что инициатива отмены правительственных постановлений № 233 «Об утверждении Правил осуществления государственными заказчиками управления правами Российской Федерации на результаты интеллектуальной деятельности гражданского, военного, специального и двойного назначения» и № 131 «О государственном учете результатов научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ военного, специального и двойного назначения» поспешна и ее нельзя поддерживать.

А вот то, что РНИИИС настоятельно рекомендовал правительству при поддержке председателя нашего Наблюдательного совета Сергея Вадимовича Степашина, так это провести дополнительную экспертизу Плана мероприятий реализации механизма управления системными изменениями нормативно-правового регулирования предпринимательской деятельности «Трансформация делового климата» «Интеллектуальная собственность». Как вы знаете, эта «дорожная карта» в начале августа была утверждена соответствующим распоряжением. Но, по нашему мнению, она не сможет устранить застаревшие нормативные препятствия, которые не дают развиваться рынку интеллектуальной собственности как в нашей стране, так и на территории стран ЕАЭС. Предполагаются лишь частичные усовершенствования, а по сути имитация долгожданных перемен. К нашему большому разочарованию, сущностные изменения вообще не нашли отражения в этом программном документе.

В числе трех действительно важных для сферы интеллектуальной собственности законодательных инициатив я бы отметил следующие направления.

Первое. Разработка государственной стратегии и программы развития интеллектуальной собственности, которая будет стимулировать работу не по принципу «патент ради патента», а определять ясную экономическую составляющую любой новой разработки: создание добавленной стоимости, дополнительная капитализации, кредитование под залог и другие модели коммерциализации. Если мы тратим гигантские средства на НИР и ОКР, то должны в обязательном порядке требовать от государственного и частного заказчика и, конечно, подрядчиков, которые создают наукоемкую продукцию, оформлять авторские и патентные права так, чтобы имелась возможность их дальнейшей коммерциализации и обеспечения баланса интересов в «триаде» (автор–правообладатель–инвестор) на всех этапах инновационного процесса. Только тогда начнется движение вперед: Россия начнет продавать, а не покупать.

Второе. Я уже говорил выше, что Роспатент сегодня отвечает только за 6 из 20 категорий объектов интеллектуальной собственности. Остальные находятся в компетенции других служб и ведомств. Это порождает множество проблем. Для создания четкой вертикали управления и ответственности надо безотлагательно решать проблему централизации и специализации государственного администрирования всей сферы интеллектуальной собственности. Этот путь подсказывает мировая практика: объединение Парижского и Бернского союзов привело к созданию ВОИС, во всех странах ЕАЭС и ряде стран СНГ действуют единые органы, которые отвечают за авторские, патентные и смежные права. Россия – единственная страна в мире, где за одну тему отвечает 20 органов федеральной власти.

Третье. Стандартизация как необходимое условие регулирования сферы интеллектуальной собственности, в том числе при решении важнейшей задачи ее перевода из сферы услуг (куда она в настоящее время отнесена) в самостоятельный сектор рынка. Статья 27 Федерального закона от 29 июня 2015 года № 162-ФЗ «О стандартизации в Российской Федерации» позволяет использовать ссылки на национальные стандарты в нормативных правовых актах. Таким образом, добровольное применение того или иного стандарта станет обязательным. Интересно, что в Республике Беларусь с 2019 года стандарты включены в систему национального законодательства. Такой подход будет иметь особенно высокий эффект в направлении развития международных союзов, потому что договариваться в условиях множественных коллизий национальных законодательств сегодня крайне тяжело, а порой и вовсе невозможно. А вот согласованные многосторонние стандарты позволяют гибко применять те или иные процедуры или правила и оперативно добиваться искомого результата.

– Спасибо за беседу.

Фото с официального сайта Республиканского научно-исследовательского института интеллектуальной собственности (РНИИИС).